Эссе
«Мать, я вижу твой ласковый взгляд…»
«Ты вечна на земле мать жизни – Мать!»
К. Кулиев
На всех языках мира слово «мама» звучит по-особенному нежно и ласково. Сколько тепла таит оно. Этим словом мы называем самого близкого, самого дорогого нам человека! Мы взрослеем, мужаем, но место матери в нашей жизни остается совершенно особым, исключительным. Оно сопровождает нас всю жизнь. Мы обращаемся мысленно к матери и в минуты горя, и в самые счастливые мгновения в нашей жизни.
Не сосчитать светлых образов матерей, которые донесли до нас легенды, песни, рассказы, кинофильмы. Эта тема нашла широкое освещение и в творчестве нашего земляка, поэта балкарской литературы Кайсына Кулиева, чьи произведения знает весь мир: они переведены на 140 языков мира.
Я трепетно отношусь к творчеству поэта и с удовольствием читаю произведения великого соотечественника, ищу в них ответы на многие волнующие меня вопросы. К. Кулиев с помощью художественного слова сумел показать взгляд на жизнь, стремление к доброте, радости и горести своего народа. Особенно меня покорило его волнующе трепетное отношение к образу матери. А что может быть дороже слова мама? Светлый, лучезарный образ матери занимает особое место в поэзии Кайсына Кулиева.
Как и многие поэты и писатели разных народов, он воспевает в своих произведениях женщину, подарившую ему жизнь, и посвящает своей матери большое количество стихов и песен: «Портрет матери», «Памяти матери», «Сказка моей матери», «Песня моей матери», «На смерть моей матери»…
Меня поражают воспоминания Кайсына Кулиева о своей матери: «Немногие люди обязаны своим матерям стольким, скольким обязан я своей. Она вырастила меня и, более того, умудрилась дать мне образование. Моя мать была красивой и доброй и, несмотря на печаль в её больших и тёмных глазах, она обладала невероятной выносливостью, являющейся отличительной чертой кавказских женщин. У наших горцев мать всегда стоит на первом месте. А в моём случае особенно. Страницы моих книг освещены светом её пристального взгляда и добротой её сердца. Для меня поэзия началась с колыбельных, которые она пела, и сказок, которые она рассказывала».
Да, я согласна, мысли о матери у поэта стояли на первом месте, и его творчество освещено её тихим светом лучезарного взгляда, и образ матери он сравнивает с цветком:
…твой взгляд, твои ладони
Тихи, как тот цветок, что в нашем доме рос…
Для К. Кулиева поэзия началась с колыбельных песен, которые мать пела:
Ты тихо поешь колыбельную песню опять
И стала красивой, как прежде. Глаза потеплели.
Луна колыбель освещает. Ты глаз оторвать
Не можешь от этой залитой луной колыбели.
От этой песни поэт счастлив, потому что, пока звучит колыбельная, мир вечен, и «вечно сияние лунного света».
Поэзия Кулиева как поэзия горского поэта наполнена тягой к отчему дому, куда он возвращался с радостью, потому что там ждала мать. Ведь там, где мама, всегда есть место любви, теплу и пониманию:
Не раз одолевал я трудный перевал,
Знавал и снегопад, и гул зимы студеной.
Но приходил к тебе в мороз - и согревал
Меня родной огонь, тобою разведенный.
Родной аул, отцовский дом – это ещё и особый мир, единственное пристанище, «высочайшее мерило нравственности, сопоставимое только с высотой гор, с чистотой снегов и рек Кавказа», потому что там живет его мать. Именно здесь автор ищет покоя и обретения гармонии:
Все горы одолев, взойдя на перевал.
Являлся я к тебе. Ты сразу разводила
Огонь. И грелся я. И холод забывал.
Хотя луна в окно еще сквозь снег светила.
Детские годы автор вспоминает с нежностью, любовью и благодарностью, как о чем-то самом светлом в своей жизни. С ранних лет врезались в память мальчика звуки материнского голоса, сладкого и приветливого, нежный, ласковый взгляд, «чудесные, нежные» руки матери, а также «красота лица родного», ее доброта и мягкость:
В моих стихах тепло от молока того,
Которым ты меня в младенчестве вскормила,
В нем — красота лица родного твоего,
И доброта твоя, и мягкость, — может, сила…
Поэт с глубочайшей теплотой воспоминает, когда он видел уставшую мать, работавшую в огороде, и в эти моменты ему жизнь представлялась благом, дарованным ему судьбой:
Струится пот, и мать, сгибая спину,
Судьбу благословляет каждый день
За солнце, согревающее глину,
За облака, дарующие тень…
Поэт никогда не терял чувства детского рая в отчем краю: всё лучшее, что тогда было с ним, сохранялось и в последующие трудные годы жизни. Поэтому в стихотворении «Мне снится детство: мать из дома вышла…» он с оттенком грусти писал:
Я сплю, и детство входит в сон мой сладкий,
Весенний дождь и солнце снится мне.
И женщину, копающую грядки,
Еще живую вижу я во сне
Сквозь всё творчество К.Кулиева проходит светлый образ матери поэта, наделённый индивидуальными чертами, он вырастает в обобщенный образ горской женщины, которая подарила целый мир и осчастливила своим существованием. Этот образ принимает и конкретный земной облик горянки, занятой повседневными делами:
Проходит женщина к себе в аул
Тропою каменистой и покатой.
Ребенок на руках ее уснул,
Как я у матери своей когда-то.
Проходит женщина, чужая мать,
Вернув меня к истоку жизни длинной.
В лице матери – горянки Кулиев воспел всех матерей мира:
И кланяюсь всем матерям я в ноги,
Когда о матери своей пою.
Слово «мама» – особое слово. Есть истинная материнская любовь: отдавать всю себя детям, жить их делами и заботами, радоваться их победам и огорчаться их неудачам. Мама умеет прощать и любить искренне и нежно, не прося при этом ничего взамен. Если мы несем ей свою боль и радость, то всегда находим понимание, и рядом с ней мы забываем о горестях и тревоге:
Я вижу, мама, день весенний
Ты молода ещё, я мал.
Уткнув лицо в твои колени,
Я слушал песню и дремал…
Сладкие грезы наполняют воображение, здоровый детский сон смыкает веки, и через минуту забываешься и спишь. Чувствуешь, бывало, впросонках, что чья-то нежная рука трогает тебя; по одному прикосновению узнаешь ее и еще во сне невольно схватишь эту руку и крепко, крепко прижмешь ее к губам:
Голову уткнув тебе в колени,
Я дремал, я знал: со мною мать.
Никогда в подобном упоенье
После не случалось мне дремать.
Только мамина любовь способна успокаивать, радовать, исцелять, оживлять… Только мама понимает все без слов, лишь взглянув на милое лицо:
…..устав, к тебе я приходил
И головой к груди, как в детстве, прижимался.
И исчезало все, чем я измучен был,
И сам себе опять я мальчиком казался.
С именем матери Кайсын Кулиев прошёл всю воину. «Её доброта, терпимость, трудолюбие стали первым жизненным уроком для меня»,- писал поэт. К ней он обращался перед боем в 1941 году, чтобы обрести силу и мужество:
час начнется бой Мать, я вижу твой ласковый взгляд, Ты глядишь на меня, ты со мной. Вот морщины твой лоб бороздят.
Каждый из нас много раз слышал о том, что материнская любовь может творить чудеса, совершать невозможное, преображать мир. Но чаще всего сила материнской любви – это чувствовать её поддержку через расстояние:
Когда мне, как другим, грозила смерть в бою,
Вдруг мать я вспоминал, и было легче все же,
…И становился я от этого храбрей.
Шел в бой и презирал смертельную угрозу.
Многие строчки из стихов Кайсына Кулиева улетели в народ и стали афоризмами. В 70-е годы прошлого столетия, когда премьер министр Индии Индира Ганди приехала в нашу страну, свою речь в Кремле начала словами К. Кулиева:
Первой пулей на войне любой Поражает сердце материнское, Кто бы ни выиграл последний бой, Но страдает сердце материнское.
Именно эти строки процитировала Индира Ганди, когда ей понадобились убедительные слова о необходимости мира на земле.
Образ матери для К.Кулиева – это символ добра на земле, человечности, любви. С какой непреодолимой тоской, с какой хватающей за душу и сердце нежностью и теплотой вспоминает поэт милый, незабываемый образ ушедшей в мир иной матери:
К рукам, что никому не причиняли боли,
Теперь я не прижмусь и в ласковых глазах
Не отражусь. Мостов меж нами нету боле:
Бушующий поток унес мосты в горах!
Самое страшное в жизни поэта - это прийти домой, крикнуть: «Мама, я пришел!» и в ответ услышать тишину:
Мне трудно без тебя, зову тебя, кричу.
Но даже эхо мне теперь не отвечает.
Материнская любовь – это бездонная чаша терпения, житейской мудрости, душевной доброты, неиссякаемого сердечного тепла, неутомимой, бескорыстной заботы и бесконечной преданности. Это всё понимал поэт и высоко ценил. Сыновние чувства К. Кулиева выражены с пронзительной художественной силой:
Хочу я, чтоб твоя святая доброта
Всегда жила во мне. Хочу я всей душою,
Чтобы твоя во мне осталась чистота
В цикле «Памяти матери» Кайсын просит в конце своего стихотворения всех, кому полезен был, радость принес, сердечным и добрым в жизни был, кому хоть раз он в жизни пособил и помог:
Все, кто листал не зря страницы книг моих,—
За все мое добро благодарите маму.
Все те, кого хоть раз сумел согреть мой стих,—
За все мое добро благодарите маму.
Но за этими словами ощущается человеческая мольба: беречь матерей, быть добрыми и ласковыми, честными и преданными им.
Мама…Какое заветное слово. Закрой глаза, прислушайся. И ты услышишь мамин голос. Он живет в тебе, такой знакомый, родной. Его не спутаешь ни с одним другим! Ты всегда будешь помнить ее нежный голос, ласковые руки, кроткие глаза. С этим образом связано все самое дорогое для нашей души. Это родительский дом, «прохлада далеких вершин», «зеленые травы и листья», бурное течение горной реки:
Лицо материнское будет красивым всегда,
Любовь материнская будет полна бескорыстья,
Как будет прохладной далеких вершин высота,
Как будут весною зелеными травы и листья….